ДБ-3Ф(Ил-4)

Разработчик: ОКБ Ильюшина
Страна: СССР
Первый полет: 1940
Тип: Дальний бомбардировщик

Дальний бомбардировщик Ил-4 относится к числу наиболее известных самолетов второй мировой войны. Построенный в тысячах экземпляров, он участвовал во всех важнейших операциях на советско-германском фронте, в налетах на военные и промышленные центры рейха и его союзников. Соответственно и в литературе, как мемуарной, так и специальной авиационной, этой машине уделено значительное место. Но вот что интересно: нигде, даже в статьях брежневского периода, склонных к преувеличению достоинств оружия Победы, самолет не заслужил превосходных степеней оценки. А ведь Ил-4 был задуман очень смело и для своего времени обладал вполне удовлетворительными летными характеристиками. Так в чем же дело? Попробуем проследить судьбу самолета и найти объяснение этому, на первый взгляд, странному обстоятельству.

Как известно, Ил-4 является дальнейшим развитием ДБ-3, о котором написано уже достаточно. И все же несколько слов о непосредственном предшественнике героя нашего повествования сказать придется. Его концепция, впервые сформулированная С.В.Ильюшиным в 1933 г., для того периода была революционной. Предвидя в скором будущем рывок в развитии истребителей, Сергей Владимирович дерзнул совместить в проекте своего бомбардировщика, как казалось, невозможное: большую дальность полета с большой скоростью. Противоречие между этими характеристиками всегда было головной болью конструкторов, но тогда оно казалось совершенно антагонистическим. Причина - в господствовавшей теории, гласившей: чтобы летать далеко, нужно летать медленно, т.к. аэродинамическое сопротивление прямо пропорционально квадрату скорости полета. А чтобы летать медленно, нужно иметь крыло с высокими несущими свойствами, т.е. большой площади и большого удлинения. Эти соображения легли в основу таких самолетов, как ДБ-2 и АНТ-25, действительно обладавших значительной дальностью, но их реальная боевая эффективность из-за низкой скорости оставляла желать много лучшего.

Ильюшин, преодолев традиционную точку зрения, построил концепцию ДБ-3 вокруг крыла умеренного удлинения, которое хотя и уступало по несущим свойствам крылу ДБ-2, но позволило получить большую скорость. Вывод главного конструктора гласил: скоростной дальний бомбардировщик может быть создан по схеме двухдвигательного свободнонесущего моноплана с легкими, экономичными двигателями и высоким уровнем аэродинамического и весового совершенства. Добиться этого предполагалось не только уменьшением площади крыла, но и применением двояковыпуклого профиля, малого миделя фюзеляжа, внутренней подвески бомб, больших зализов крыла, убирающихся основных опор шасси и гладкой обшивки. В итоге суммарное аэродинамическое сопротивление ДБ-3 оказалось намного меньше, чем у ДБ-2, а жесткость его конструкции облегчала решение проблем флаттера. К числу новшеств ДБ-3 относятся и разгрузка крыла топливными баками, представлявшими собой герметичные отсеки крыла - прообраз кессон-баков, размещение бомб не на боковых стенках бомбоотсека, а на центральной раме, что позволило уменьшить мидель фюзеляжа и установить на осевую и бортовые нервюры центроплана наружные балочные держатели для 1000-кг и 500-кг бомб (максимальная нагрузка достигла 2,5 т). Наконец, применение крыла с высокой удельной нагрузкой потребовало оснащения его мощной по тем временам механизацией для обеспечения приемлемых взлетно-посадочных характеристик.

Важнейшим условием успеха любого самолета является удачный выбор силовой установки. В этом смысле у ДБ-3 также были хорошие перспективы. Как раз тогда во Франции была закуплена лицензия на производство одного из лучших на то время двигателей - Гном-Рон "Мистраль Мажор" К-14 номинальной мощностью 800 л.с., который был экономичным, имел относительно небольшую массу и малый мидель. В 1934 г. под обозначением М-85 он был запущен в серийное производство, для его последующего совершенствования в Запорожье создали ОКБ А.С.Назарова, возглавляемое с 1937 г. С.К.Туманским.

В конце августа 1936 г. бомбардировщик Ильюшина был принят на вооружение и запущен в серийное производство сначала на двух, а затем на трех заводах: No.39 в Москве, No.18 в Воронеже и No.126 в Комсомольске-на-Амуре. Но в те годы события в авиационном мире развивались очень быстро, и военно-политическое руководство СССР уже ставило перед конструкторами новые задачи. Так, 9 марта 1939 г. исполняющий обязанности начальника Первого главного управления НКАП Пастер подготовил для отправки "наверх" справку No.3765 "О развитии опытного самолетостроения в 3 пятилетке". В ней говорилось: "Задачи: 1. Получить в 1939-40 гг. на практических боевых одноместных самолетах максимальную скорость 600-650 км/ч на высоте 6000-7000 м. 2. На самолетах типа скоростных бомбардировщиков -550-600 км/ч на высотах 8000-9000 м. На самолетах типа дальних бомбардировщиков - 500-550 км/ч. 3. Дальность этих машин должна быть соответственно 600-1000-2000 км, а с перегрузкой - 1000-2000-3000 км... 4. В отдельных экспериментальных специальных образцах все указанные показатели должны быть значительно превышены, так, например, максимальная скорость должна быть 700-800 км/ч, практический потолок -15000-16000 м, дальность - 20000 км".

Надо ли говорить, что на фоне таких перспектив ДБ-3 с его скоростью в 400 км/ч имел шанс превратиться в анахронизм уже через несколько лет после создания? Частые доработки, которым он постоянно подвергался, не могли приблизить его к требуемому уровню. Чтобы отвечать велению времени, в целом удачный бомбардировщик нуждался в глубокой и всесторонней модернизации, причем изменить требовалось не только летные данные самолета.

Страна готовилась к грандиозной войне, то ли собираясь отразить чей-то удар, то ли на кого-то напасть. Потребность в боевых самолетах стала исчисляться уже не в тысячах, а в десятках тысяч единиц. 17 июля 1939 г. К.Е.Ворошилов направил И.В.Сталину и В.М.Молотову проект постановления "О развитии самолетных заводов НКАП" (письмо No.80692). Документ предусматривал увеличение мощностей существовавших заводов, а также постройку 4 новых с тем, чтобы в итоге произвести в 1941 г.: бомбардировщиков - 10400, истребителей - 13000, разведчиков и штурмовиков - 5800, всего 29200 боевых самолетов без учета морских. Причем подчеркивалось, что указанные мощности не полностью обеспечивают потребности ВВС на 1941 г.! Эти цифры поражают: план производства только на один год почти в 8,5 раза превышал совокупное количество всех немецких самолетов, участвовавших в нападении на СССР 22 июня! Вот когда приходится сожалеть о том, что советские режимно-секретные органы работали чересчур эффективно, и немецкая разведка так и не узнала об этих планах! Если бы Гитлер получил такую информацию, ни за что не решился бы напасть на Страну Советов!

Ворошиловское письмо касалось и непосредственно ДБ-3. В частности, его годовой выпуск на заводе No.39 предполагалось увеличить с 600 до 1000 машин и организовать новые заводы: в Ташкенте мощностью 1500 машин* и, в перспективе, в Куйбышеве на 1000. Естественно, такое расширение производства требовало соответствующих изменений технологии, а значит, и конструкции самолета. Основные направления переделок были одинаковыми для самолетов разных типов и носили характер своего рода государственной программы. Они хорошо изложены в той же справке No.3765: "В отношении строящихся в серии самолетов главными задачами являются: а) увеличение количества выпуска за счет массовости технологии, применения штамповки, литья, открытой клепки, открытых профилей, плазов, шаблонов и спец. приспособлений; б) улучшение летных и эксплуатационных качеств самолетов за счет установки новых, более мощных моторов и небольших модификаций, улучшающих их аэродинамику, установки более мощного и современного оружия и оборудования... Дальнейшие установки на эти самолеты моторов с турбокомпрессорами дают возможность без нарушений производственных процессов, а значит, при сохранении количественного выпуска их, получить улучшение летных качеств от 8% до 15%... По линии замены дефицитных материалов совершается переход на дерево, стальные профиля экспериментируются на прессованное дерево с механическими качествами мягкой стали и литое дерево... Строящиеся в серии дюралевые самолеты должны быть максимально переведены на дерево и сталь. Такие работы уже подготавливаются по самолетам типа ДБ-3 и СБ".

Работы по модернизации ДБ-3 развернулись в 1938 г. В полном соответствии с приведенной выше программой главные изменения коснулись силовой установки и конструкции планера. Причем последние являются наиболее важными при проведении водораздела между ДБ-3 и самолетами, о которых мы ведем речь, т.к. новые двигатели, оборудование и вооружение устанавливались и на ДБ-3 в последние годы их серийной постройки, а в ходе ремонтов - даже на ранее выпущенные машины. Внешние отличия модернизированного бомбардировщика таковы: удлиненная носовая часть фюзеляжа, крыло увеличенной на 1,1 кв. м площади и уменьшенной относительной толщины с 15% до 14% в корне и с 10% до 8% - на законцовке, уменьшенный размах элеронов и соответственно увеличенная площадь посадочных щитков, новые мотогондолы. Внутренние отличия гораздо более серьезны - для перехода на плазово-шаблонный метод производства всю конструкцию планера ДБ-3, разработанную в соответствии с технологическими требованиями первой половины 30-х гг., пришлось пересмотреть. Были устранены все U-образные профили и сопутствующие им мелкие сварные узлы, трубчатые лонжероны заменили на двутавровые, малкованные нервюры и шпангоуты - на штампованные. Сборочные работы стали выполняться с использованием открытой двусторонней клепки. Трубы и сварка остались в моторамах, шасси и немногих других местах. Вот что писал об этом сам Ильюшин в письме No.547с/ОКБ от 9 октября 1939 г. председателю техсовета Д.В.Голееву: "Основные причины применения поясов лонжеронов таврового сечения вместо труб - это простота производства как с точки зрения уменьшения затраты часов, так и с точки зрения понижения квалификации рабочих. Лонжероны крыла из труб не дают возможности применять широко механизацию процессов постройки крыла, требуют очень большого количества мелких сварных узлов... Эти узелки могут изготавливаться только ручным способом, кроме того, они склонны давать трещины при сварке и термообработке, и поэтому имеется очень большой брак.

Применение тавриков на поясах лонжеронов крыла позволяет чрезвычайно упростить крепление нервюр к лонжеронам и, таким образом, избавиться от 400-500 узелков, которые неизбежны на трубчатом поясе лонжерона. При тавриках вся клепка делается открытой, а это значит... повышается ее качество, она легко поддается контролю... Достаточно прийти на завод и посмотреть процесс постройки одного и того же крыла нашего самолета ДБ-3 трубчатой конструкции и тавриковой конструкции, чтобы убедиться в неизмеримой простоте постройки крыла из тавриков. Считаю необходимым в заключение отметить, что применение тавриков - это есть реальное осуществление нового технологического процесса производства постройки наших самолетов." Итогом всех технологических улучшений явилось резкое снижение трудоемкости изготовления бомбардировщика: если до модернизации на его постройку действовала норма 30301 час, то после расчетные затраты времени составили 14331 ч.

Подвергая конструкцию ДБ-3 столь значительным переделкам, попутно "зацепили" и ряд важнейших самолетных систем. В частности, отказались от герметичных отсеков крыла для размещения топлива и установили в консолях вкладные баки с заполнением надтопливного пространства нейтральным газом, а баки в центроплане сделали протектированными. При этом количество бензина на борту несколько уменьшилось. Основой силовой установки модернизированного самолета должен был стать перспективный мотор М-88, представляющий собой дальнейшее развитие "Мистраль Мажора", со взлетной мощностью 1100 л.с., и винты изменяемого шага ВИШ-23. Конструкция шасси, прежде всего кинематика уборки и выпуска основных стоек, была упрощена, увеличен ход пневмогидравлических амортизаторов и введена пневматическая система уборки вместо масляно-пневматической. Диаметр колес увеличили с 800 до 1000 мм. Пулеметы ШKAC заменили на более скорострельные Ультра-ШКАС (4000 выстрелов в минуту). Самолет получил автопилот АВП-12, обеспечивающий стабилизацию курса, крена и тангажа (правда, в серии оснащенных им машин почти не было). Все элементы конструкции пересчитали на прочность соответственно возросшей полетной массе.

В январе 1939 г. в Кремле под председательством Молотова и в присутствии Сталина прошло совещание высших руководителей авиапромышленности и ВВС. Вопрос о модернизации ДБ-3 в повестке дня стоял одним из первых. Ильюшин выступил с докладом, ответил на многочисленные вопросы "хозяина". Казалось, за будущее самолета можно не беспокоиться: правильно выбранная базовая концепция давала возможность провести необходимую модернизацию, новая технология обеспечивала массовость выпуска, а заинтересованность руководства страны гарантировала устранение многих препятствий. Но по крайней мере один фактор играл против - ужасная спешка. Стремление во что бы то ни стало поскорее запустить новую машину в серию и выполнить фантастические планы производства никак не способствовало улучшению ее качества. Впрочем, сейчас легко судить, а в 1938-39 гг. за невыполнение планов разбирались круто. В общем, так или иначе, но в судьбе бомбардировщика наметился поворот, переведший его в конечном итоге из категории блестяще задуманных инженерных произведений в разряд весьма посредственно выполненных изделий.

Темп, взятый при создании модернизированного ДБ-3, кажется невероятным. Изучение сохранившихся документов создает впечатление, что даже соблюсти нормальную последовательность принятия решений было невозможно. Постановление КО СНК No.532 от 31 мая 1939 г. определяло конкретные планы производства этого самолета, который к тому времени не прошел даже заводских испытаний и только через два месяца должен был быть передан на государственные! Процитируем этот документ, интересный во многих отношениях: "... 3. Обязать директора завода No.39 Журавлева и директора завода No.18 Шенкмана перестроить производство под выпуск модифицированных самолетов с началом выпуска в 4 квартале с.г. 4. В связи с внедрением в серийное производство модифицированных самолетов ДБ-3 2М-88 изменить программы по заводам No.39 и No.18, утвердив: заводу No.39 - 260 шт. ДБ-3 2М-87А (в 1939 г. ДБ-3 выпускался с моторами М-87А) и 60 шт. ДБ-3 2М-88 заводу No.18 - 500 шт. ДБ-3 2М-87А и 50 шт. ДБ-3 2М-88. С января 1940 г. заводы No.39 и No.18 полностью перевести на выпуск модифицированных самолетов. 5. Предоставить директорам заводов No.39 и No.18 право перевыполнения установленной программы по самолетам ДБ-3 2М-88 за счет сокращения программы по ДБ-3 2М-87А, считая один с М-88 за два с М-87А, разрешив сдавать перевыполненные сверх установленной программы самолеты по цене в два раза дороже, чем ДБ-3 2М-87А... 7. Обязать НКАП обеспечить переход завода No.126 на модернизированный самолет ДБ-3 2М-88 во 2 квартале 1940 г. по чертежам, отработанным на заводе No.39. В 1 квартале заводу No.126 выпустить два самолета ДБ-3 2М-88."

Чтобы оценить содержание приведенного отрывка, нужно четко представить, что по технологии новый ДБ-3 2М-88 абсолютно отличался от своего предшественника, о чем так много написано в предыдущей главе. С точки зрения завода он был новым изделием, требовавшим новой оснастки, разработки техпроцессов и т.д., и все это без остановки производства! Если после такого постановления директорам все же удалось побороть искушение застрелиться, то это говорит об их очень высоких моральных качествах. Впрочем, у конструкторов жизнь была не легче. Продолжим цитирование документа: "1. Обязать ГК завода No.39 тов. Ильюшина предъявить на госиспытания модифицированный самолет ДБ-3 (с металлическим фюзеляжем) с 2 моторами М-88 к 1 августа 1939 г. со следующими данными: максимальная скорость на 7000 м - 485 км/ч, практический потолок - 11000 м, дальность на скорости 325-350 км/ч - 4000 км, скорость над точкой цели - 475 км/ч, вооружение ЮхФАБ-100 или ЗхФАБ-250 или ЗхФАБ-500 или 1хФАБ-1000 на внешней подвеске, ШКАС с 500 патронами в носу, УльтраШКАС с 1500 патронами на средней установке, нижнюю люковую точку снять..., все бензобаки протектированы протектором из резины ОНАЗОТ с заполнением углекислотой, экипаж - 3, автопилот - "Сперри", радиокомпас - "Чайка". Второй экземпляр - модифицированный самолет ДБ-3 2М-88 (с деревянным фюзеляжем) предъявить на госиспытания 15 октября 1939 г. с теми же данными, что и с металлическим фюзеляжем, кроме скорости, которая должна быть 500 км/ч (!!! - авт.) на высоте 7000 м. 2. Обязать НКО (НИИ ВВС) закончить госиспытания и дать заключение по первому экземпляру не позднее 5 сентября, а по второму -15 ноября 1939 г... 6. В целях подготовки производства на заводе No.39 для перехода в 1940 г. на выпуск модифицированных самолетов ДБ-3 2М-88 с деревянным фюзеляжем обязать директора завода No.39 Журавлева выпустить в 1939 г. не менее 5 самолетов с деревянным фюзеляжем..." И все это параллельно с интенсивной работой над ЦКБ-56, ДБ-4 и ЦКБ-55 - будущим Ил-2!

Естественно, в таких условиях Ильюшин вынужден был искать пути сведения к минимуму трудоемкостей и сроков проектно-конструкторских работ, экономя где можно и где нельзя. Несмотря на решительные протесты начальника НИИ ВВС Филина и военкома НИИ ВВС Холопцева, он отказался от проведения статиспытаний нового крыла в целом, ограничившись лишь испытаниями лонжеронов, не провел макетной отработки новой штурманской кабины, не согласовал размещение оборудования в кабинах пилота и радиста и т.д. Но главное было сделано: 19 мая 1939 г. ДБ-3 2М-88 передали на заводские испытания, а 21 мая В.К.Коккинаки выполнил на нем первый полет. Испытания заняли почти 3 месяца и выявили большой букет недостатков новой машины. Важнейшие из них относились к группе силовой установки: двигатели М-88 оказались практически непригодными к эксплуатации из-за многочисленных дефектов, часто подводила кинематика винтов ВИШ-23, а новые мотогондолы с уменьшенным миделем не обеспечивали нормального температурного режима.

Все это привело к тому, что на госиспытания модернизированный самолет был представлен в положенный срок, но не с М-88, а с М-87Б, установленными в новые гондолы. Надо сказать, что Ильюшин не питал иллюзий относительно последствий такого шага. В письме No.807с/ОКБ от 3 августа, адресованном начальнику ГУ ВВС П.В.Рычагову, он утверждал, что "самолет с мотором М-87 резко понизит свои качества как по боевой нагрузке, так и по скоростным данным", и называл установку этого двигателя "исключительно временной мерой". И действительно, с серийным М-87Б мощностью 950 л.с. машина явно не дотягивала до требуемого уровня: при нормальной массе в 7660 кг с 1000 кг бомб на высоте 5400 м удалось достичь скорости 445 км/ч, а максимальная дальность при массе 9780 кг и 1000 кг бомб составила 3500 км. И все же конструкторы трудились не зря: значительно улучшились взлетно-посадочные характеристики самолета - стала круче глиссада планирования, эффективнее торможение на пробеге, мягкая амортизация шасси улучшила рулежные свойства, а колеса большого диаметра - проходимость по грунту. В "Заключении..." по результатам госиспытаний отмечалось, что новая носовая часть фюзеляжа обеспечила большую эффективность бомбометания, облегчила работу штурмана, улучшила условия стрельбы из пулемета. Особенно подчеркивалась более высокая боевая живучесть машины, достигнутая благодаря протектированию и наддуву баков нейтральным газом, а также улучшение ее эксплуатационной технологичности. Позже на машину ставили другие моторы семейства М-87, и чтобы как-то идентифицировать этот промежуточный вариант бомбардировщика, ему присвоили наименование ДБ-3М. Самолеты с М-88 стали называть ДБ-3Ф. Впрочем, это не было обязательным правилом.

В общем, результаты испытаний позволили считать модернизацию успешной, а времени на серьезную доводку самолета все равно не было - заводы не могли ждать. И все же перечень из 72 самых необходимых доработок был передан в производство. Среди них - установка второго маслорадиатора, новой фары, изменение бомбардировочного вооружения, кранов управления юбками мотогондол и т.д. 1 октября вышло Постановление Военного Совета ВВС No.44сс о том, что из-за неготовности М-88 в серийное производство следует запустить вариант ДБ-3М. Итак, целый ряд обстоятельств, в которых трудно винить кого-то конкретно, а тем более Сергея Владимировича, привел к развертыванию крупносерийного производства явно недоведенного самолета. Понимая, чем это может обернуться, временно исполняющий обязанности начальника ВВС Алексеев и член военного совета ВВС Агальцов пытались исправить положение. 2 августа, т.е. сразу после первого полета ДБ-3Ф, в письме No.342903с они направили Кагановичу согласованный с Ильюшиным перечень замечаний по машине из 20 пунктов. "Прошу дать указания директорам заводов No. 18 и No.39 об устранении указанных замечаний на первых же серийных самолетах...", - писал Алексеев. Из ответа директора завода No.39 Журавлева, датированного 3 сентября, следует, что во всяком случае на первых серийных машинах это сделать нет возможности. По некоторым пунктам он соглашался внести изменения в будущем.

Первые пять серийных ДБ-3Ф 2М-88 завод No.39 сделал в ноябре 1939 г., но после выполнения трех полетов в НИИ ВВС их вернули на завод. Причина - забросы температуры и утечка масла на высоте, что, как ни странно, обнаружилось тогда не впервые. Еще летом директор завода No.34 писал инспектору по качеству НКАП А.В.Ляпидевскому: "Завод No.34 приступил к изготовлению и выпуску радиаторов ЦКБ-30 в 1937 г. и неоднократно ставил вопрос о прекращении изготовления данной конструкции из-за ее дефектов". Глас вопиющего тогда услышан не был, но после появления первых серийных машин этот и еще 21 пункт замечаний вошли в протокол, подписанный военной приемкой 9 декабря.

На отработку системы охлаждения масла на ДБ-3Ф 2М-88 целиком ушли январь, февраль и часть марта 1940 г. Параллельно выполнялось большое количество переделок планера. Всего на первый ДБ-3Ф выпустили 8147 чертежей, из них 2174 пришлось изготовить заново, а в 5211 внести изменения, т.е. нетронутыми остались лишь 9,3% чертежей! Что это, если не создание еще одной глубокой модификации?

А тем временем заводы, подгоняемые неумолимостью планов, продолжали выпускать самолеты, практически непригодные к использованию. Вот как описывает этот период директор завода No.18 Шенкман в письме новому наркому авиапромышленности Шахурину No.772 от 25 марта 1940 г.: "Первая машина "Ф" вышла на летную станцию 2 ноября 1939 г. Военпредом она в сборочном цехе принята не была... 4 ноября машина была уже в воздухе. В течение ноября на первой машине "Ф" No.101 было совершено без участия военпреда 24 полета, в результате которых выявилась необходимость конструктивной доводки машины: по ВМГ, шасси, управлению и электрооборудованию...

В декабре начался серийный выпуск машины "Ф" из цеха No.7 на летную станцию (с мотором М-87 -25 и с мотором М-88 - 24 машины). Все эти машины не были оформлены военпредами цеха 7 по различным причинам. Так, например, из 49 выпущенных машин 29 не были оформлены по группе шасси -главным образом из-за величины зазора между собачкой замка шасси и упором шасси. По ВМГ были оформлены всего 6 машин, остальные не оформлены из-за ка-потной группы и мас-лорадиаторных установок, которые впоследствии, по мере накопления эксплуатационного опыта, подвергались многократным изменениям..." Докладывая об этом в ЦК, секретарь Воронежского обкома ВКП(б) Никитин писал, что устранение дефектов потребовало демонтажа "десятков готовых машин" (письмо No.385).

К концу ноября стало очевидным, что поставленные задачи по выпуску ДБ-3Ф выполнить не удастся. 27 числа начальник ВВС КА Алексеев и военный комиссар ВВС Князев писали Кагановичу: "Изготовление самолетов ДБ-3Ф заводом No.39 идет неудовлетворительно. По состоянию на 25 ноября 1939 г. завод No.39 должен поставить 20 самолетов, но до сих пор ни одной машины ВВС не сдано. Одновременно сообщаю, что выпускаемые самолеты ДБ-3 завода 126 конструктивно отстают от самолетов заводов No.18 и No.39, что при наличии в строевых частях машин заводов No. 18, No.39 и No.126 усложняет их эксплуатацию..." (письмо No.345/49)

Выход из создавшегося положения нашли самый естественный - скорректировали план. 3 декабря появился проект постановления "Об отмене мобилизационного плана по НКАП с 1 декабря 1939 г.", которым программа выпуска самолетов в целом по НКАП в 4 квартале была уменьшена на 790 единиц, а годовой план - до 10382 единицы. Общее количество ДБ-3Ф ограничивалось 75 машинами, что составляло 68% от первоначально запланированного. Однако низкое качество самолетов не позволило выполнить даже этот урезанный план! Во втором томе отчета Первого главного управления НКАП по основной деятельности за 1939 г. читаем: "Завод No.78, перевыполнив план сдачи самолетов ДБ-3Ф на 11%, в то же время на деле не сдал ни одного самолета ДБ-3Ф. (Какова фраза!!! - авт.) Необходимо, однако, учесть, что на 1 января 1940 г. заводом было собрано самолетов ДБ-3Ф в количестве, равном годовому заданию, и сдача их не была оформлена по причинам, в значительной мере от завода не зависящим... К числу основных причин, тормозящих сдачу самолетов, надлежит отнести большое количество конструктивных переделок, которые проводились почти на каждой серии, что указывает на то, что самолет ДБ-3Ф, несмотря на его крупносерийный выпуск, имел значительное количество конструктивных недоделок. Завод No.39 перевыполнил план по сдаче самолетов ДБ-3 на 7,3% в го время, как совершенно не выполнил плана по сдаче самолетов ДБ-3Ф." Далее отчет расширяет перечень причин создавшегося положения: недостаток времени на подготовку производства, отсутствие моторов и винтов, задержки в поставке комплектующих, непригодность производственной оснастки к изготовлению самолета после его доработки. Ах, спешка, спешка!

В январе события продолжали развиваться аналогичным образом. В том же письме Шенкмана от 25 марта 1940 г. читаем: "S январе 1940 г, было облетано 11 самолетов, которые сделали 20 полетов. Из них с М-87 - 9, остальные 2 с М-88. Уже в декабре 1939г. иянваре 1940г. выявилась неудовлетворительная работа их: выбивание масла из суфлеров, разрушение отдельных деталей мотора еще при опробовании на земле, появление стружки в маслофильтре после первых полетов. В течение января пришлось заменить 4 мотора М-88 на 4 самолетах. Кроме того, в начале февраля 1940 г. на целом ряде самолетов были обнаружены на земле... поломки поршневых колец". Работа по устранению дефектов шла напряженная. В 1939 г. завод получил извещения на 101 изменение в конструкции ДБ-3Ф, а до середины марта 1940 г. - еще на 44 изменения, причем ряд уже проведенных доработок отменялся. В итоге маслорадиаторы разместили вдоль переднего лонжерона, изменили форму воздушных каналов. Был спроектирован и запущен в серию новый капот с увеличенной площадью входного сечения, в сочетании с новыми входными жалюзи обеспечивший наконец требуемый температурный режим двигателя. На всех машинах пришлось заменить замки шасси и установить колеса с усиленными тормозными колодками.

В марте после доработок бомбардировщик вновь поступил на госиспытания, а 5 мая начальник НИИ ВВС Филин и военком Холопцев докладывали Алексееву об их результатах {письмо No.0539а): "При проведении испытаний самолета ДБ-3Ф 2М-88 No.390204 с ВИШ-23 производства завода No.39 выявлено следующее: 1. Максимальная горизонтальная скорость... получена 425 км/ч, на 60 км/ч меньше запроектированной и утвержденной в постановлении КО No.226 и на 22 км/ч - по сравнению с ДБ-3Ф 2М-87 с ВИШ-3. 2. Емкость бензобаков уменьшена с 3000 кг до 2750 кг... 3. Удельный расход горючего у мотора М-88 больше, чем у М-87, в связи с чем техническая дальность полета с 2750 кг бензина и 1000 кг бомб на внутренней подвеске:

а) 3000-3200 км на 340 км/ч;

б) 2250-2500 км на 380 км/ч.

По сравнению с дальностью самолета ДБ-3 2М-87 с ВИШ-3 дальность снизилась с 3600-3800 км, т.е. на 600 км... 4. Юбки капотов в закрытом положении не предохраняют моторы от интенсивной продувки воздухом, чему способствует отсутствие противопожарной перегородки. Из-за этого гондола шасси и бензобаки не гарантированы от проникновения огня в случае повреждения выхлопного коллектора. 5. Девиация компаса при включении РПК-2 и рамки РСБ свыше 10 градусов, что совершенно недопустимо. 6. На самолетах ДБ-3Ф до сих пор не установлены выдвижные люковые установки МВ-2, что снижает обороноспособность задней нижней сферы".

Как говорится, ни убавить, ни прибавить... Получив такую, прямо скажем, неожиданную характеристику обновленного ДБ-3Ф, Алексеев тут же направил ее Шахурину, добавив от себя: "Сообщаю, что мною отдано приказание военной приемке заводов No.18 и No.39 прекратить окончательное оформление и оплату самолетов как неполноценных" (письмо No.501587 от 7 мая 1940 г.).

Гром грянул на следующий день - 8 мая вышел приказ НКАП No.195с "О ходе производства самолетов ДБ-3Ф на заводах No.39 и No.18". В нем отмечалось: "Коллегия НКАП по докладам директоров заводов No.No.39 и 18 тов. Журавлева и Шенкмана и главного конструктора тов. Ильюшина констатировала, что решение правительства о выпуске самолетов ДБ-3Ф заводами No.No. 39 и 18 не выполнено (план первого квартала 1940 г. по этой машине выполнен заводом No.39 на 3,4% и заводом No.18 на 10,4%.).

Совершенно нетерпимое положение с выполнением плана и, в первую очередь, на ведущем заводе No.39, явилось результатом безответственного отношения к выполнению государственного задания со стороны директора завода тов. Журавлева и главного конструктора тов. Ильюшина. Передав в серийное производство не оконченную доводками машину, главный конструктор тов. Ильюшин растянул доработку машины на очень длительный срок, и даже в настоящее время нет уверенности в полной ее доработке, так как у руководства завода No.39 и главного конструктора тов. Ильюшина до сих пор нет продуманного, четкого плана по доводке самолета ДБ-3Ф. Коллегия особо отметила невыполнение установленного правительством задания по скоростям. Вместе с тем со стороны главного конструктора тов. Ильюшина и директора завода тов. Журавлева не было принято должных мер к ускорению передачи самолета ДБ-3Ф на госиспытания...

Ссылаясь только на дефекты винтомоторной группы (перегрев масла), директор завода No.39 тов. Журавлев и главный конструктор тов. Ильюшин в течение свыше двух месяцев не занимались устранением дефектов самолета и доводкой его, в результате чего машины выводились из сборочного цеха на аэродром с большим количеством дефектов и возвращались обратно в цех, что срывало нормальный ход производства. Выявленные дефекты теплового режима, в связи с постановкой мотора М-88, устранялись недопустимо медленными темпами (свыше двух месяцев). Коллегия отметила, что со стороны Третьего и Шестого Главных Управлений не было принято мер к своевременной поставке моторов и винтов для самолета ДБ-3Ф, в результате чего она проходила явно неудовлетворительно, обеспечивая потребности заводов No.No.39 и 18 лишь в пределах 50-60%.

Помимо того, в течение всего первого квартала текущего года заводом No.29 было поставлено заводам No.No.39 и 18 около 100 моторов с крупнейшими дефектами, приведшими к замене их на уже облетанных самолетах.

Коллегия предупредила руководство завода No.39 и главного конструктора тов. Ильюшина и обязала их в ближайшее время принять необходимые меры по исправлению создавшегося положения с доводкой самолета ДБ-3Ф и мобилизовать технические силы завода на выполнение решений правительства о выпуске этой машины..."

Главное было сделано - виновных нашли. Дело стало за малым - определить эти самые "необходимые меры". Что же в этом плане предлагал НКАП? Может быть, нормализовать процесс создания самолета? Прекратить эту бешеную гонку и дать возможность конструкторам спокойно подумать? Или провести кадровые перестановки? Ничуть не бывало! Тем же, кого только что ругали, и приказали "обеспечить немедленный и решительный перелом в сдаче самолетов ДБ-3Ф заказчику и создать все условия по выполнению плана второго квартала с покрытием недодела первого квартала". А Ильюшину, кроме того, дали задание за 15 дней разработать меры по увеличению скорости полета на 60 км/ч. Но что он мог предпринять в такой короткий срок? Вновь доработкам подверглись маслорадиаторы, развернулась работа по регулировке винтов, началась разработка убирающейся хвостовой опоры шасси.

Как видно, дело приняло очень серьезный оборот и могло плохо закончиться не только для Ильюшина, но и для самого Шахурина. И нарком решился на крайний шаг - 10 мая он написал Сталину: "НКО прекратил приемку самолетов ДБ-3Ф..., мотивируя тем, что машины не отвечают данным, заказанным в постановлении Правительства. Прошу Вас дать указание НКО о приемке на вооружение этих машин на заводах No.39 и No.18 впредь до утверждения результатов гос. испытаний улучшенного образца данного самолета". Очевидно, радея за народное добро, Сталин положительно отнесся к просьбе наркома, и 14 мая вышло постановление КО No.201сс: "/. Обязать НКО, впредь до утверждения результатов госиспытаний самолета ДБ-3Ф с мотором М-88 принимать с заводов No.39 и No.18 НКАП самолеты ДБ-3Ф 2М-88 с пониженными данными: с макс, скоростью 425 км/ч и дальностью не менее 3200 км; 2. Обязать НКАП самолет ДБ-3Ф с 2М-88 с ЛТД, обусловленными постановлением КО от 29 июля 1939 г. No.226, предъявить на госиспытания не позднее 1 июля 1940 г.".

Большая война была уже на пороге, а ДБ-3М/Ф все еще переживал период "детских болезней". Известно, однако, что для боевого самолета нет ничего более способствующего избавлению от них, чем практическая эксплуатация и применение. Вполне возможно, что руководствуясь этими соображениями, новый бомбардировщик могли послать на войну с Финляндией, хотя четких подтверждений этому еще не найдено. Зато известно, что эксплуатация в условиях суровой зимы 1939-40 гг. ДБ-3 помогла выявлению "детских болезней" и ДБ-3М/Ф. Прежде всего обнаружилось отсутствие средств подогрева моторов, ряда агрегатов и приборов, что иногда срывало боевые вылеты. Второй большой проблемой стала слабость оборонительного вооружения. 29 февраля командующий ВВС ЛВО комкор Птухин и комиссар ВВС ЛВО полковой комиссар Силантьев писали Шахурину: "6 период боевых действий выявилась необходимость на самолете ДБ-3 для защиты самолета с хвоста брать в экипаж второго стрелка для люковой установки. Необходимо обеспечить самолет ДБ-3 люковыми установками..."

5 ноября известные всей стране летчики Байдуков и Юмашев писали Шахурину: "За время участия в боевых действиях на Северо-Западном фронте замечены следующие недостатки по самолету ДБ-3 с М-87, который нами эксплуатировался:

По мотору М-87Б - полно (разрушение редуктора за 17 ч, заклинение вала за 29 ч, прогар поршня за 20 ч, заедание сектора газа из-за обмерзания заслонки карбюратора, забивается всасывающий патрубок на рулежке, обледенение сетки всасывающего патрубка, обледенение жалюзи, свечи низкого качества, альфометры врут, маслорадиаторы замерзают, перегрев мотора на земле и переохлаждение на крейсерской скорости).

По самолету ДБ-3: 1. Задняя центровка (продольная неустойчивость); 2. Бензин перетекает из бака в бак, что неприятно в слепом полете; 3. Бензобаки одной группы имеют неодинаковую выработку; 4. Лыжи сильно примерзают, нужно 8-10 чел. качать и форсаж при страгивании; 5. Гироскопы от трубок Вентури работают вяло даже на 220-240 км/ч; 6. Трубки Вентури при обледенении выходят из строя, и при отказе автопилота слепой полет невозможен; 7. Приборы расположены скверно; 8. Освещение кабин не позволяет видеть некоторые приборы; 9. При полностью включенном освещении отсвечивает на лобовое стекло; 10. Рычаги шасси, форсажа и винта поставлены вразнобой; 11. Скверно стопорятся рычаги форсажа и легкого шага; 12. Антиобледенители винтов капризны, отвлекают штурмана, который качает; 13. Нейтральным газом не обеспечены все группы бензобаков; 14. При обледенении лед пробивает остекление кабины штурмана; 15. При обледенении штурманская кабина настолько обмерзает, что шторки заедают, а пулемет не стреляет; 16. Хвостовая огневая точка не обеспечивает защиты; 17. Так как берут 4 члена экипажа, надо дополнительный кислородный прибор и телефон".

Естественно, важнейшим моментом при лечении машины стало устранение дефектов мотора М-88. В первую очередь Ильюшин считал необходимым отладить его внутренний тепловой режим, облегчить управление открытием дроссельных заслонок карбюратора, устранить перерасход топлива и течи масла, обеспечить нормальную работу навесных агрегатов. Установленные на ДБ-3Ф первых серий М-88 часто приходили в негодность по причинам перегрева головок цилиндров, появления стружки в маслофильтрах, разрушения шатунов, прогара поршней и т.п. Кроме того, из-за несоблюдения стандартов в процессе производства взаимозаменяемость ряда важнейших деталей М-88 оставляла желать многлучшего. Все это часто приводило к летным происшествиям.

Несмотря на все это, 24 января 1940 г. вышло постановление КО No.34сс о принятии на вооружение М-88 с установлением срока его службы до первой переборки 100 часов и о запуске в серийное производство на заводе No.29. В документе отмечался ряд дефектов двигателя и определялось, что до 1 марта все они должны быть устранены. Однако не все получается, как планируется. Была проделана большая работа, внедрены многие усовершенствования, проведены стендовые и летные испытания, выпущены сотни серийных моторов (на 1 июня - 850 шт.), изданы строгие приказы, но... "Качество выпускаемых моторов М-88 не гарантирует надежной эксплуатации их в строевых частях ВВС", - подвел итог маршал Тимошенко в письме No.16638с к Шахурину от 11 июня, а 6 августа вышло постановление КО No.340сс об остановке серийного выпуска М-88. Однако программа ДБ-3Ф была настолько важной, что на совершенствование М-88 бросили новые силы, и уже 13 ноября в постановлении КО No.422сс говорилось: "В связи с окончанием работ по устранению дефектов мотора М-88 и получением удовлетворительных результатов в процессе испытаний... разрешить НКАП возобновить серийный выпуск моторов М-88 на заводе No.29".

Другим важным направлением совершенствования ДБ-3М/Ф стало развитие его вооружения, как наступательного, так и оборонительного. Оказалось, что, создавая в спешке новую машину, кое о чем забыли. Так, 8 октября 1939 г. Ильюшин получил письмо No.580380сс от начальника ВВС Локтионова, в котором указывалось, что исходный ДБ-3 допускает подвеску, кроме ФАБ-100, следующих типов бомб: ФАБ-5 (как штатных, так и переделанных из артснарядов), ФАБ-70М1/М2, ЗАБ-50, ХАБ-25, КРАБ-25 и ЦАБ-П-40. "На самолете ДБ-3Ф подвеска этих бомб совершенно не предусмотрена. Это снижает боевые качества данного бомбардировщика, могущего иметь различные спец. задания по бомбометанию", - сетовал главком. Вскоре из НКАП поступил соответствующий приказ, и самолет был доработан.

С учетом опыта финской войны усовершенствованию подверглось и оборонительное вооружение, которое на пер-в'ых серийных машинах было еще старого типа. 11 января 1940 г. вышло постановление правительства No.23сс о том, что с 1 апреля ДБ-3 должны поставляться с новыми турелями Можаровского и Веневидова и с выдвижными люковыми установками тех же конструкторов. Верхняя установка МВ-3 имела аэродинамические компенсаторы, уравновешивающие действие воздушного потока на ствол, что позволяло вращать турель на 360° на любой скорости, производя быструю наводку пулемета на цель. Большие размеры колпака турели МВ-3 улучшили обзор и условия работы стрелка. Откинутый на определенный угол колпак турели автоматически отделялся от самолета, позволяя стрелку, в случае необходимости, быстро покинуть самолет. Нижняя установка МВ-2 с выдвигаемым в поток пулеметом ШКАС и перископическим прицелом также улучшила условия наводки и стрельбы. Имитация воздушного боя показала, что число попаданий из нее стало в 2-3 раза выше, чем прежде. 26 января вышел приказ НКАП No.23сс, предписывавший заводу No.32 изготовить 1400 комплектов турелей МВ-3, а самолетостроительным заводам - организовать бригады для их монтажа. Но по ряду причин внедрение новых установок затянулось, и переоборудование ранее построенных машин продолжалось даже в первые месяцы войны.

Следуя примеру передовых стран, большое внимание стали уделять автономности и всепогодности применения ДБ-3М/Ф, пытаясь оснастить его различным пилотажно-навигационным оборудованием. 5 февраля 1940 г. вышло постановление правительства No.61сс "Об обеспечении бомбардировочных самолетов НКО и НКВМФ приборами слепого самолетовождения и слепой посадки". Оно обязывало НКАП, начиная с 10 февраля, строить бомбардировщики с радиополукомпасами РПК-2 "Чайка" и в 1940 г. поставить в войска 400 самолетов ДБ-3М/Ф, оборудованных приборами слепой посадки - радиовысотомерами БК-3 (тогда назывались эхолотами) и приемными радиоустройствами "Ночь-1". Похоже, однако, что это постановление осталось только на бумаге, т.к. 13 августа вышло аналогичное постановление No.352сс, предписывавшее делать то же самое, но с 1 сентября. Правда, и тут промашка вышла - выпуск РПК-2 в достаточном количестве наладить не смогли, поэтому завод No.39 ставил "Чайку" на каждый третий бомбардировщик, а завод No.18 - на каждый пятый. Ситуация с радиовысотомерами оказалась еще хуже: к концу октября опытные образцы БК-3 на испытаниях показали неудовлетворительные результаты и были забракованы военными. Учитывая трудности с поставками оборудования, в частности, автопилотов, на 1941 г. было запланировано выпустить всего 130 оборудованных им ДБ-3Ф, и кроме того, еще 170 таких машин в строевых частях оснастить аппаратурой слепой посадки и противообледенительной системой винтов, остекления кабины, передних кромок крыла и хвостового оперения (приказ НКАП No.241сс от 18 марта 1941 г.).

Кстати, о противообледенительных системах. Дело это тогда было новым, и никто толком не знал, на каком именно принципе борьбы со льдом предпочтительнее остановиться. На совещании Техсовета НКАП по этому вопросу, состоявшемся 7 августа 1940 г., рассматривались химический антиобледенитель, разработанный в НИИ ГВФ группой Фейгельсона, и термический антиобледенитель Зуева. Первый получил предпочтение, т. к. "показал хорошие результаты, отработан и позволяет немедленное оборудование большого числа готовых самолетов...", однако Техсовет решал задачу комплексно. ЦАГИ обязали форсировать разработку термического антиобледенителя (электрического или от выхлопных газов) и дать результат к 1 января, а также в двухнедельный срок составить техописание и чертежи антиобледенителей английской и немецкой конструкции. Перед Наркомлегпромом поставили задачу выпустить опытную партию лобовых стекол, армированных электрообогревательной металлической сеткой. В октябре завод No.39 оборудовал ДБ-3Ф термической противообледенительной системой, скопированной с Ju 88. Однако "немецкий след" в конструкции бомбардировщика на этом не обрывается - той же осенью завод No.120 стал делать для него тормозные колеса с ребристой тормозной рубашкой по образцу Ju 88, Bf 110 и Do 215.

В описываемый период доводка самолета заключалась не только в дальнейшем совершенствовании его систем и агрегатов. Часто речь шла об обыкновенном доделывании того, что не сделали вовремя. Например, 19 сентября 1939 г. начальник ВВС Локтионов и начальник штаба ВВС Арженухин жаловались Кагановичу в письме No.322459: "Новую эталонную машину ДБ-3 завод No.39 обязан был сдать... с плановым фотоаппаратом АФА-27ТП (АФА-Б), но С.В.Ильюшин по непонятным для Военного совета причинам установил только перспективный фотоаппарат, благодаря чему дальнебомбардировочная авиация на сегодня лишена возможности заниматься фоторазведкой... Военный Совет ВВС просит Вас дать категорические указания... тов.Ильюшину немедленно установить на самолете ДБ-3 плановую установку под АФА и впредь все машины этого типа выпускать обязательно с местом для планового аэрофотоаппарата". Пришлось ильюшинцам сделать и эту работу.

Доводя до ума оборудование самолета, определенное внимание уделяли и планеру. В частности, одно из средств повышения скорости полета видели в улучшении качества внешней поверхности. Главным врагом здесь были заклепочные швы, превращавшие некоторые участки обшивки в подобие стеганого одеяла. Избавиться от них можно было, либо применив деревянную конструкцию, либо электросварку. Читатели помнят, что 31 мая 1939 г. ОКБ Ильюшина получило правительственное задание разработать ДБ-3Ф с фюзеляжем, полностью изготовленным из дерева. По чертежам ОКБ постройкой такого фюзеляжа занялся завод No.301 в подмосковных Химках, и уже 20 августа еще один вариант ДБ-3Ф с моторами М-87А поступил на заводские испытания. К декабрю на него поставили М-88, но как прошли испытания, не известно. Можно предположить, что примененная впоследствии на Ил-4 деревянная кабина штурмана является частью этой конструкции. 5 января 1940 г. вышел приказ НКАП No.7с, согласно которому "в целях повышения скоростных характеристик самолета ДБ-3Ф и снижения трудоемкости клепально-сборочных работ" заводу No.18 давалось задание построить к 25 марта опытный комплект крыльев с обшивкой, приваренной к силовым элементам контактной сваркой. Работу курировали непосредственно Ильюшин и Шенкман, но почему из этой затеи ничего не получилось, авторы тоже не знают.

К началу лета 1940 г. все ДБ-3М/Ф стали выпускаться в маскировочной окраске. Соответствующий приказ НКАП No.228 вышел 23 мая. Мы процитируем его здесь, делая это прежде всего для моделистов, воспитанных на строгих стандартах окраски самолетов Германии и Англии и столь озабоченных точностью их воспроизведения. Как видно, в СССР процесс окраски боевых самолетов допускал намного больше свободы для творчества: "Начальнику Первого Главного Управления тов. Шиц и директорам самолетных заводов с 25 мая с.г. отменить существующую окраску самолетов (красный, стальной, белый, серый и др.) как демаскирующую и перейти на нижеследующие цвета покрытий: а) верхняя поверхность крыльев и оперений, боковые поверхности фюзеляжей -зеленоватый цвет (под цвет травы); б) нижняя поверхность крыльев, оперений и фюзеляжа - бледно-голубоватый цвет (под цвет облаков). Вся продукция, окрашенная на 25 мая с.г. по существующим расцветкам в самолетах и агрегатах, перекраске не подлежит".

Процесс доводки бомбардировщика шел далеко не гладко. Самолет постепенно избавлялся от "детских болезней", но некоторые принципиальные недостатки все еще не были устранены. Прежде всего это относится к чрезмерно задней центровке, делавшей ДБ-3Ф неустойчивым и трудным в пилотировании. По результатам испытаний самолета сер.No.390204 НИИ ВВС предложил оригинальный выход из этой ситуации: не пытаться сместить центр масс вперед, а сдвинуть назад среднюю аэродинамическую хорду путем небольшого разворота консолей вокруг точки стыка переднего лонжерона. Еще 16 февраля 1940 г. завод No.39 получил из ОКБ Ильюшина необходимую для этой операции техдокументацию (извещение No.170), однако внедрить ее в производство отказался. Не решались и другие важные проблемы. Отработанные газы двигателей продолжали проникать в кабину стрелка, не держали замки выпущенного положения шасси, на пологих разворотах створки бомболюка сами собой открывались (правда, лишь наполовину), сиденье стрелка не давало ему возможности работать с рацией. Все это вынудило Смушкевича написать Шаху-рину возмущенное письмо No.396 от 20 июля: "Завод No.39 НКАП за период внедрения и доводки самолета ДБ-3Ф в течение года систематически не выполняет требования ВВС по устранению дефектов, выявленных на самолете по результатам госиспытаний в НИИ ВВС... Дефекты, выяв-ленные на испытаниях еще в декабре 7939 г., устранялись в течение 4-5 месяцев, но и на сегодня полностью не устранены...

Несмотря на Указ Президиума ВС от 10 июня 1940 г. об ответственности за сдачу некондиционной продукции, дефекты, выявленные в марте-апреле 1940 г., завод устранять отказывается, хотя по ряду вопросов... есть решение конструкторского бюро... В результате нежелания доработать самолет, завод не выполнил постановление Правительства и не сдал к 1 июля самолет, отвечающий данным, указанным в постановлении КО No.226сс..."

Как видно из документов, отношение заказчика к ДБ-3М/Ф становилось все хуже. Особенно большую порцию масла в огонь здесь подлила закупка за рубежом образцов передовой авиатехники, знакомство с которыми многим военным буквально открыло глаза. 19 декабря начальник НИИ ВВС Филин в докладе, посвященном немецким самолетам, сделал вывод: "Эксплуатация Ю-88 и До-215 намного удобнее в сравнении с СБ и ДБ-3". Вот какие цифры прозвучали в его выступлении:

Съем кока винта Снятие мотора Установка мотора Снятие винта Заправка бензином
Ju 88 5с 1.5 часа 3 часа 3 мин. 25 мин.
ДБ-3 15 мин. 4 часа 12 часов 1 час 45 мин.
А вот выписка из акта очередных госиспытаний, которые проходил серийный ДБ-3Ф No.180630 производства завода No.18 в период между 5 сентября и 4 октября: "Самолет стоит ниже Ю-88, До-215 и "Норт Америкен", и надежность также ниже". И вновь следует обширный перечень дефектов, среди которых демаскировка самолета ночью пламенем из выхлопных патрубков, тяжелое управление рулями и элеронами, недостаточная проходимость шасси, слабость оборонительного огня.

В общем, к середине 1940 г. с ДБ-3М/Ф сложилась ситуация, которую вполне можно охарактеризовать как патовую. Очевидно, отчаявшись найти из нее выход, военные стали связывать свои надежды с самолетами конкурирующих фирм, в частности, с ДБ-240, более известным как Ер-2. 10 июня вышел приказ НКАП No.278сс, который фактически отдавал воронежский завод в вотчину главному конструктору Ермолаеву. Шенкману предписывалось выпустить в текущем году 700 шт. ДБ-3Ф и 70 шт. ДБ-240, а в 1941 г. полностью переключиться на новую машину и произвести ее в количестве 800 шт. Но как читатель уже, наверное, убедился, не все приказы выполняются точно и в срок: ДБ-3Ф выпускались параллельно Ер-2 еще в апреле 1941 г.

Несмотря на нажим конкурентов и собственные неудачи, Ильюшин не сдавался. Дефекты хоть и медленно, но все же устранялись, а с конца 1940 г. серийные ДБ-3Ф оснащались доведенными М-88. Правда, надежды конструкторов вновь не оправдались - скорость самолета в сравнении с ДБ-3 2М-87А изменилась незначительно. Причина - рост нормальной взлетной массы до 8033 кг (перегрузочной - до 10153 кг) из-за новой турели, установки фотоаппарата и прочего оборудования. Вывести из этого тупика самолет могла только установка более мощного двигателя. Еще 15 октября 1939 г. приказ НКАП No.347с предписывал установить на модифицированном ДБ-3 новый мотор М-81 и совершить первый полет 1 января 1940 г. Произведя необходимые расчеты, 23 октября Ильюшин сообщил Кагановичу, что с новым мотором возможно достижение скорости 500 км/ч, а с использованием турбокомпрессоров - 540 км/ч, но при этом масса пустого самолета вырастает на 800 кг. Взвесив все, Сергей Владимирович предлагал установить М-81 на один из серийных ДБ-3М/Ф без усиления конструкции, т.к. "для производства испытаний существующая прочность самолета вполне достаточна".